В редакцию A42.RU обратилась семья Брайко, живущая в маленькой квартире в бараке, которому минимум 90, а может быть, и 121 год. Фундамента нет, стены перекосило, в подвале вода, а проводка бьёт током и дымит — но переселять жителей планируют лишь через восемь лет. Семья боится, что барак столько не простоит, и под угрозой уже не комфорт и деньги, а здоровье и жизнь их детей.
Корреспондент A42.RU побывал на месте и рассказывает, как люди живут в аварийном жилье, почему его так много в Кузбассе и как устроена система расселения.
История строительства городов Кузбасса отличается от других регионов. Именно у нас жильё строили ударными темпами в экстремальных условиях индустриализации, во время эвакуации, в военное и послевоенное время. В результате малоэтажными домами с деревянными перекрытиями и шиферной крышей застроены целые районы.
Улицу Карьерную в районе Красной горки застраивали в тридцатых годах: стены из брёвен, туалет и вода на улице, печное отопление, в общем, обычные дома. Они помнят работу Копикуза, первых шахт, американцев и голландцев из АИК «Кузбасс». Вернее, помнили — большую часть этих одноэтажных бараков давно снесли. Но дом № 15 на шесть квартир остался. Когда конкретно его построили — никто не помнит, у одних квартир в документах указан 1930 год, у других — аж 1900-й. В 2018 году сюда переехали Фёдор и Анастасия Брайко.
— Мы купили эту квартиру за 650 тысяч рублей, в основном на материнский капитал, — рассказывает Анастасия. — Получается, купили то, на что хватило денег. До того мы жили с бабушкой Феди, но с рождением второго сына стало уже очень тесно. Дом выглядел внешне добротно, немного добавили к маткапиталу и переехали сюда, купили новую мебель, сделали ремонт.
По словам Анастасии, в первый год им жилось нормально, а потом начались сложности. Сквозь трещины в свежей штукатурке полезла плесень, новый диван гнил из-за грибка, подпол и округу залило водой. Во вторую зиму в доме стало ощутимо холоднее, перемерзали трубы с водой, бытовые приборы стали бить током, на чердаке произошёл небольшой пожар.
— Первый год было тепло зимой, а сейчас топим и топим, вроде жарко, а через час смотришь — пол ледяной, — сетует Анастасия. — Ковролин положили — он сгнил, всюду плесень. Дети постоянно кашляли, вечные сопли, в итоге старший заболел пневмонией, мы угодили в больницу. Летом тут хорошо — свой дом, зелено, просторно. Но осенью, зимой и весной — очень тяжело.
Соседка молодой семьи Наталья Макеева живёт на Карьерной, 15 больше полувека. Говорит, вода по весне прибывала всегда, но в остальном дом был вполне крепким.
— Я здесь прописана с 1971 года, — рассказывает Наталья. — Работала на «Азоте», потом в строительной организации. Раньше жилось тут нормально: я была молодая, да и барак был помоложе. Сейчас не то: трубы печные разваливаются, фундамент уже не видно — есть ли он. Вода постоянно здесь, барак тонет в грязи и гниёт. Два венца [ряды брёвен — прим. ред.] сгнили, там у меня закрыто немножко, но вот так руку засунешь — рука проваливается. Стены и пол перекосило, шарик положи — он покатится.
Другие соседи показывают апрельское видео: открывают крышку подпола — а вода доходит прямо до крышки. Глубина подпола — около полутора метров. Получается, по весне шестиквартирный дом стоит над глубоким прудом.
— Во-первых, не дай бог ребёнок туда провалится — это всё, не спасём, — говорит автор видео. — Во-вторых, его же подмывает снизу, дом-то. А если он сложится?
Похожих бараков в Кузбассе — сотни. Сложится дом или не сложится, по закону должны определять не жильцы, а городская межведомственная комиссия. Она опирается на заключение специализированной организации, которая подробно исследует целостность конструкции, состояние фундамента, стен, перекрытий и много чего ещё. По итогу обследования комиссия признаёт дом пригодным или непригодным для проживания. В последнем случае владельцев квартир должны переселить в пригодное жильё или выдать рыночную компенсацию. Но на практике между признанием аварийности и фактическим переселением проходит много лет.
Комиссия носит заявительный характер, то есть потребовать проверки должны сами жители. Для этого нужно написать в администрацию города заявление и приложить описание дефектов. Администрация обязана назначить комиссию, а та — выдать заключение: установлено аварийное состояние дома или нет.
В администрации города Кемерово корреспонденту A42.RU сообщили, что до 2019 года жители дома по Карьерной, 15 о комиссии не просили.
— В соответствии с п. 42, 45 Положения заявлений от жителей многоквартирного дома по адресу: ул. Карьерная, д. 15, по вопросу признания дома аварийным и подлежащим сносу в межведомственную комиссию не поступало, — подчеркнули в администрации. — Соответственно, вопрос о признании дома аварийным не рассматривался. Однако, по инициативе администрации города были обследованы специализированной организацией более 200 многоквартирных домов, имеющих высокий процент физического износа, в том числе и дом на Карьерной, 15. По результатам обследования было вынесено заключение о выявлении оснований для признания дома аварийным и подлежащим сносу.
Жители барака наперебой говорят, что обращались неоднократно куда раньше 2019 года, но в нужной ли форме — не помнят.
— Мы стучались во все двери, я и в администрацию, и губернатору писала, и мэру, — говорит одна из жительниц. — А как новый губернатор в должность вступил, опять письмо написали, я подписи со всех собрала и сама лично отвезла в администрацию. Вот после этого наш барак признали аварийным.
Казалось бы, какая разница, рано ли, поздно ли — главное, что всё-таки признали? Однако разница есть: именно дата признания дома аварийным становится ключевой при определении даты расселения. Не состояние дома, не год его постройки — а именно дата признания аварийным. Действующая до 2025 года программа переселения рассчитана только на жильё, признанное аварийным до 2016 года включительно — в Кемерове это 908 семей из 145 домов. Всё, что признали аварийным позже, будут расселять в 2026-2029 годах. Всё из-за больших объёмов старого жилфонда: в Кузбассе на 1 января 2019 года было более 672 тысяч аварийных квадратных метров.
Во всём Кузбассе до 2025 года намечено переселить почти 11 тысяч семей с 500 тысяч квадратных метров, потратив 18,5 миллиарда рублей, из которых 17 миллиардов — средства федерального бюджета, а 1,5 миллиарда — областного и муниципальных.
— Когда я во второй раз написала в администрацию, мне позвонила какая-то женщина и сказала: а чем вы думали, когда квартиру в таком доме покупали? — рассказывает Анастасия Брайко. — Мол, купили старьё — сами виноваты. «Вы уже получили ответ, хватит писать везде, вам только ждать остаётся». Мы знаем, что по программе нам до 2029 года придётся ждать. А почему начали писать: вроде как президент сказал, что до 2023 года должны всех расселить, что на это выделили деньги уже.
Анастасия, видимо, говорит о поручении президента ускорить расселение — и соответствующем законе, который позволяет Фонду содействия реформирования ЖКХ привлекать заёмные средства и направлять их для ускорения региональных программ расселения аварийного жилья. Однако срока «до 2023 года» поручение и закон не содержат, сроки программ определяются в каждом регионе отдельно.
— В списке расселения есть дома в состоянии гораздо лучше нашего, но они признаны аварийными раньше, и, соответственно, их расселят раньше, — говорит Фёдор Брайко. — А нам в опасном для жизни доме ждать ещё восемь лет — он может просто не достоять этот срок. Мы надеялись, может, что-то изменится после наших обращений.
Интересно, что жители одной из квартир этого дома добились признания квартиры непригодной для проживания через суд ещё в далёком 2011 году. И уже тогда в определении Кемеровского областного суда (есть в распоряжении редакции) упоминаются заявления собственников с просьбой создать межведомственную комиссию для признания дома непригодным для проживания. То есть заявления точно были. Однако кемеровская администрация комиссию создавать отказалась на основании того, что дом уже обследовали в 2007 году и признали пригодным.
— В 2007 году […] решением межведомственной комиссии 73 дома [в этом районе — прим. ред.] были признаны аварийными и подлежащими сносу. Проживание в этих домах не только невозможно, но и опасно для жизни и здоровья. Дом по улице Карьерная, 15 относится к числу ветхих, но он не самый худший, и на сегодняшний день его эксплуатация не представляет угрозу для жизни людей. В дальнейшем вопрос о сносе либо ремонте дома будет зависеть от результатов последующих обследований, — говорится в ответе администрации, который цитирует суд.
Однако доказать, что дом «не самый худший», администрация города не смогла и в суде проиграла. Судебная экспертиза выявила такие повреждения, при которых об эксплуатации квартиры не может идти речи.
— Опасность внезапного разрушения жилого дома отсутствует, но по признакам значительного снижения несущей способности и значительного фактического ухудшения свойств конструкций жилого дома, нарушения температурно-влажностного режима помещений и конструкций, жилое помещение следует признать непригодным для проживания, — утверждают авторы экспертизы.
Выходит, что уже осенью 2010 года, когда проводили судебную экспертизу дома, жить в нём было нельзя. Формально выводы экспертизы и трёх предшествовавших ей обследований касаются лишь одной квартиры — той, что принадлежала истцу в рамках судебного дела. Фактически же — логично предполагать, что основания для признания всего дома аварийным были уже тогда. Сейчас жителям до расселения оставалось бы два года.
В законе предусмотрен приоритет в очерёдности для домов, в которых началось обрушение, без оглядки на дату признания их аварийными, через механизм судебного решения. Обрушения случались во многих городах. Например, в Кемерове в 2019 году начал разрушаться дом на улице Рукавишникова, 24, который признали аварийным лишь за пару месяцев до этого.
Этот случай иллюстрирует недостаток формального подхода: фактическое состояние дома может сильно отличаться от картины на бумаге.
Жители дома на Карьерной, 15 твёрдо убеждены: даже когда их дом в 2019 году включали в список аварийных, в действительности его никто не проверял.
— Бог с тобой, какая экспертиза? Не было никого, — отмахивается Наталья Макеева. — Мы письмо написали — нам дали ответ, и в ответе что-то про комиссию, мол, признали аварийным. Но сюда точно никакая комиссия не приходила, на месте не смотрела. Кто-то из жильцов бы её заметил, нас бы привлекали к её работе. А мы все перед тобой стоим — и никто комиссию не видел.
В случае, когда дом буквально начинает разрушаться, жителей в ожидании аналогичного жилья селят в так называемый маневренный жилищный фонд по краткосрочному договору найма.
Кроме того, существует механизм предоставления жилья по договору социального найма — для малообеспеченных семей, которые нуждаются в улучшении жилищных условий. В этом случае человек как бы арендует жильё у государства по цене существенно ниже рыночной, но владельцем жилья при этом не становится. Ставку аренды определяют депутаты — в Кемерове в июне 2021 года она составляет от 261 до 288 рублей за квадратный метр.
— После наших обращений мне позвонили из администрации и сказали: мы не можем предложить маневренный фонд, но есть аналогичное вашему жильё по соцнайму, — рассказывает Анастасия Брайко. — Я спрашиваю: получается, такой же барак, только за него ещё и платить придётся? Мне сказали, что да. Фактически снимать квартиру — это нам не по силам.
Впрочем, даже если бы было по силам — жильё по соцнайму семье тоже придётся ждать.
— На получение жилых помещений по договорам социального найма имеют право малоимущие и иные льготные категории граждан, предусмотренные законом, — прокомментировали в администрации Кемерова. — [Помещения по соцнайму] предоставляются гражданам, состоящим на учёте в качестве нуждающихся в жилых помещениях, в порядке очерёдности, исходя из времени принятия таких граждан на учёт.
У дома на Карьерной, 15 есть ещё одна проблема: его никто не ремонтирует и не обслуживает, у него попросту нет управляющей компании. Такая же ситуация в каждом третьем аварийном доме в стране. В них нет ТСЖ, от них отказываются УК. В результате жители оказываются в опасных условиях: общее имущество, например, внутренние электросети или трубы, выходит из строя — а это риск пожаров и затоплений.
— У нас все приборы током бьют, — говорит Фёдор Брайко. — На крыше был пожар — вы можете и сейчас видеть его следы.
Договор с управляющей компанией жители дома расторгли сами — по их словам, ресурсоснабжающим организациям они платят по отдельным договорам, а никаких работ УК не проводила.
— Был жэк на Нахимова, мы расторгли с ним договор, — рассказывает Наталья Макеева. — Зачем я плачу, если они ничего не делают? За воду отдельно плачу, за свет отдельно, за мусорку отдельно, а в жэк-то за что? Трубы разваливаются, проводка горит. Я им говорю: покажите документы, сметы, что именно вы делали, за что я плачу? Не могут показать.
Управляющей компании нет — соответственно, отследить критичные повреждения проводки или фундамента и устранить их попросту некому.
— Собственниками МКД ул. Карьерная, д. 15. принято решение о переходе на непосредственный способ управления, — сообщили корреспонденту A42.RU в администрации города. — Собственники помещений в таком доме договоры оказания услуг по содержанию и выполнению работ по ремонту общего имущества […] заключают на основании решений общего собрания собственников.
Проще говоря, жильцы должны проводить ремонт собственноручно или скинуться и нанять электриков и строителей. На практике в доме, где владельцы квартир — малообеспеченная семья и старики, ни у кого нет на это ни квалификации, ни денег. Они просто живут и надеются, что дом ночью не загорится и не упадёт им на голову. Для этого фундамент, проводка и стены должны продержаться ещё восемь лет.
Лёгкого решения проблемы аварийного жилья не существует.
— На основании заключения межведомственной комиссии от 25.03.2019 многоквартирный жилой дом по ул. Карьерной, 15, признан аварийным и подлежащим сносу и определен срок отселения физических лиц — не позднее 31.12.2029. В настоящее время порядок переселения граждан и лимиты бюджетных обязательств на расселение домов, признанных аварийными после 01.01.2017, в том числе и жилого дома по ул. Карьерной, 15, на федеральном уровне не определены, — сообщили в администрации Кемерова.
Даже если дом буквально начнёт обрушаться — жителей переселят в маневренный фонд, но получение пригодного жилья это вряд ли приблизит. Квартир всё равно придётся ждать много лет. Говорить это матери ребёнка, который болеет пневмонией, тяжело. Одинокой бабушке — тоже.
— Для себя я будущее уже не вижу — до 2029 года боюсь не дожить, — качает головой Наталья Макеева. — А вижу для дочери, для сына… вот им бы хотелось помочь. Всё дорожает, доходы у народа не растут. Что-то отремонтировать в доме возможности нет, да и смысла никакого нет. Тряпочку положишь — напитается к утру водой, такая сырость. Пол холодный, я не знаю, как в зиму будем… хотелось бы, конечно, дожить свои годы в тепле.
ВКонтакте Twitter Одноклассники