A42.RU продолжает серию «Люди, меняющие города». Мы пишем о культурных, образовательных, спортивных и других начинаниях — новых для Кузбасса или неординарных, меняющих среду, в которой мы все живём.
Театральная студия, в которой особенные дети получают психологическую помощь. Коммуникативная школа английского в провинциальном городке: ученики успешно сдают экзамены британской комиссии. Городская гимназия, директор которой может вести четыре предмета и сам регулярно выходит на сцену. Как театр и языки расширяют возможности детей и как этими инструментами пользуются частная компания, некоммерческая организация и государственная школа — в нашем материале.
Татьяна Карпунькина начала психологическую практику четверть века назад. В 2001 году основала автономную некоммерческую организацию «СемьЯ», в которой консультировала по личным и семейным проблемам, в том числе детей и подростков. Тогда же начала создавать для них развивающие программы. Параллельно организовывала научные конференции с международным участием. Сейчас в АНО ПЦ «СемьЯ» получают помощь более тысячи детей в год — как за счёт собственных средств, так и бесплатно за счёт госсубсидии.
В программах для работы с детьми — коммуникативные игры, творческие импровизации и мастер-классы, телесноориентированные практики, арт-терапия (рисование, лепка, танцы), занятия на развитие памяти, внимания, мышления и восприятия. Цель «Семьи» — стимулировать познавательное, творческое, коммуникативное и в итоге личностное развитие. Более половины детей здесь с ограниченными возможностями здоровья, неврологическими диагнозами и индивидуальными особенностями.
Татьяна Карпунькина рассказывает, как в девяностые начала работать в школе и очень быстро увидела множество детей, которым трудно быть в общеобразовательном пространстве, а помочь в его рамках не получается. Получив психологическое образование, Татьяна не пошла работать в муниципальный центр помощи семье и детям, а вместо этого открыла собственный. Центр изначально был некоммерческим и сразу содержал сильный научный компонент: Татьяна с единомышленниками организовывала конференции и курсы повышения квалификации для психологов.
— Я училась в Томском государственном университете, где подружилась с одним из молодых преподавателей. Сейчас он уже профессор, мы сделали много совместных проектов. С 2009 года образовательные события в Кемерове, связанные с экзистенциальной психологией и терапией, стали регулярными — например, ежегодный форум «Дни экзистенциальной психологии в Кемерове», который «СемьЯ» проводила совместно с Восточно-европейской ассоциацией экзистенциальной терапии. В результате Кемерово стало местом притяжения специалистов из более чем пятидесяти городов России – от Хабаровска до Самары, – а также специалистов из Литвы, Латвии и Казахстана, — рассказывает Татьяна Карпунькина.
Когда в 2013 году вышел современный закон «Об образовании», центр в прежнем виде существовать не мог: нужно было отделить научно-практическую составляющую от социальных услуг. Карпунькина зарегистрировала частное учреждение дополнительного профессионального образования — Сибирский институт феноменологической и экзистенциальной психологии, СИФЭП. Дальше наукой занимались в рамках института, а помощь детям и родителям оказывали в АНО ПЦ «СемьЯ». Родителям, конечно, все эти формальные изменения мало о чём говорили — для них было важно, что здесь детям становилось лучше.
Одна из наиболее заметных программ центра — терапевтическая театральная студия «Дивушка». В ней нет преподавателей по актёрскому мастерству и сценической речи, однако дважды в год ребята ставят полновесный спектакль на сцене Театра детей и молодёжи, с декорациями, гримом и костюмами. Всё — от идеи и сценария до реквизита — делают сами.
— «Дивушка» появилась как бережный способ оказания психологической помощи ребятам и их родителям, дающий не быстрый, но очень стойкий результат, — рассказывает Татьяна Карпунькина. — Приходят ребята с разными задачами: проверить свой талант, стать частью дружной команды, обрести смелость, научиться ценить каждый день. Они порой незаметно для себя избавляются от страхов и учатся сотрудничать. Другими словами, наша студия — место преодоления всех видов социальной дезадаптации, возникшей по самым разным причинам: последствия травм, особенности развития, ограничения, связанные со здоровьем.
Театрализация — не уникальный инструмент, он известен в психологической практике. Однако позитивные преображения, которые происходят с детьми после занятий в «Дивушке», настолько значительны, что это отмечают сотни родителей. Сочетание инструментария академической науки, наработанных методик и двадцатилетнего опыта делает центр уникальным субъектом в городском пространстве работы с детьми. В самой «Семье» уверены, что второго такого нет и во всей России.
Татьяна Карпунькина много говорит об успехе детей, но имеет в виду не только лидерские качества, успехи в учёбе или высокий доход. Программа «Школа социального успеха» для старшеклассников связана с самоопределением и с трудностями понимания себя. Это не бизнес-школа, как это, возможно, звучит — сейчас много школ «успешного успеха», которые пытаются учить тому, как стать богатым, ничего не делая. Социальный успех, о котором говорит Карпунькина — про достижение внутреннего благополучия человека.
— Даже когда человек успешен внешне, у него много денег, если он при этом внутренне неблагополучен, не удовлетворён тем, как обстоят дела в разных сферах его жизни, он чувствует себя плохо. «Богатые тоже плачут» — очень распространённая фраза. Люди находятся в гонке и на себя не обращают внимания. Что там с собой происходит, что там внутри?
Детей это касается не в меньшей, а даже в большей степени.
Работа центра «СемьЯ» строилась на изучении запроса от детей и подростков. По словам Татьяны Карпунькиной, важно понимать причины стресса, вызванного социумом.
— Вот ты в школе: ты идёшь не туда, куда хочешь. Ты не выбираешь людей, а оказываешься среди тех, с кем надо как-то вступать в контакт. Ты идёшь в другое пространство, где к тебе есть ожидания, где ты что-то должен, а на самом деле внутреннего желания и интереса к этому нет. Это работа в напряжении и перенапряжении. Дети приходят уставшие от жизни — в свои 12-14 лет, — рассказывает психолог.
Сначала это была групповая работа на самопонимание: психолог обращал внимание подростка на его внутреннее состояние. Каждый год дети реализовывали какое-то коллективное дело — настолько самостоятельно, что педагоги даже не знали, какое именно. В 2005 году это оказался мюзикл о зависимости от наркотиков, который потом ставили несколько раз — у себя, в городском саду, даже в детском доме.
— Детям, у которых есть сложности с адаптацией и особенности развития, театрализация помогает, — подчёркивает психолог. — Он надевает костюм — и вот он уже другой человек, и появляется смелость, появляется инициатива. Он преображается на сцене, и через это начинает и на себя настоящего смотреть иначе. Важно, что ребёнок получает при этом огромную поддержку, на него не смотрят с пренебрежением или опаской. То, что он ведёт себя «трудно» не потому, что хочет нам навредить, а потому что иначе не может, понимает в нашем центре каждый, даже маленький ребёнок.
Татьяна Карпунькина многократно подчёркивает, что в их театральной студии нет ничего от образования — она исключительно терапевтическая.
— У нас нет ни режиссёра, ни педагогов по сценическому мастерству. Всё движется на детской интуиции: как образ показать, что в нём подсветить. Дети сами выбирают произведение и составляют сценарий. Когда ставили «Снежную королеву», из семи сценариев они скомпилировали то, что подходит именно для них. Эта работа всегда про их внутренний вопрос к самим себе. Если ребёнок выбирает роль и начинает делать образ — это про что-то, что он переживает внутри, — подчёркивает психолог.
По словам Татьяны, дети выбирают и сложные, и травматичные сюжеты вроде «Алых парусов» именно потому, что интуитивно стремятся проработать собственную травматику. А она широка: конфликты в школе, буллинг, насилие в семье, резкие перемены — от переезда до смерти одного из родителей.
В группе есть дети с инвалидностью расстройствами аутистического спектра, с ДЦП, синдромом Туретта, СДВГ, в общем, весь неврологический спектр. В «Семье» для них организовывают безопасное пространство, в котором дети взаимодействуют и обретают внутреннее благополучие. Здесь их не делят на здоровых и нездоровых, потому что здоровые тоже приходят с психологической задачей: хотят в чём-то разобраться, что-то подрастить. Для психологов центра каждый человек особенный, и у каждого свои задачи.
— В другом месте на роль подбирают ребёнка, который лучше всего с нею справится. У нас совершенно иначе: мы смотрим, для кого эта роль будет максимально полезна. Кто на этой роли вырастет, почувствует её, как свою. Поначалу может казаться, что сочетание максимально неподходящее: ребёнок, скажем, еле двигается, а у него героическая роль. Но вот он надевает плащ, надевает шляпу — и всё совершенно меняется. Когда ставили «Алые паруса», был яркий пример, когда ребёнок прямо бился за роль. И аргументировал напрямую своей психологической семейной ситуацией: «Мне нужно научиться разговаривать с отцом. Мне нужна эта роль, чтобы я перестал его бояться и запретил ему издеваться над мамой!». Никто в группе уже больше не посмел претендовать на эту роль. Это тот самый момент, когда ребёнок благодаря театру понимает, чего хочет для себя.
По словам родителей, «Дивушка» преображает детей. Дети, которые терроризируют всю школу, видят доверие, вовлекаются в работу, обретают веру в людей и мотив меняться.
— В некоторых случаях я сама удивляюсь позитивной динамике, — говорит Татьяна Карпунькина. — Это видно в первую очередь по детям, которые в социуме — изгои, то есть те, с которыми трудно сверстникам, трудно педагогам, и им самим трудно с собой. Ребёнок привык, что на него везде строжатся, не дают возможности жить полноценно, пробуют загнать в дисциплину, а у него нет возможности в неё поместиться. И он уже привык: ещё на него не напали, а он уже в агрессивной позиции. Другие дети ходят и приговаривают: «Надо дожить до спектакля. После спектакля это будет другой человек».
По словам психолога, трансформация связана с изменением отношения к себе.
— Ребёнок идёт за кулисы, находясь в сопротивлении социуму, а попадает на большой праздник. Ребёнок в первый раз окунается во что-то, что его внутри согревает. И появляется вера в себя, вера в людей, вера в то, что мир не так плох. А с ними и смысл, и мотив что-то с этим делать. И он тогда это делает на позитиве, а не потому, что его отругали. Он получает внутренний заряд на любовь, в том числе на любовь к самому себе. На этой почве он не может измениться полностью, на сто процентов, но меняется очень многое — и в школе, и в семье. Когда я встречаюсь по итогу с родителями, то всегда имею в виду, какое платье надеть, потому что плечи будут мокрые от их слёз, — улыбается Татьяна Карпунькина.
Научная база и эффективность центра в работе с детьми не остаются незамеченными в городе. Кузбасский институт повышения квалификации работников образования регулярно направляет сотрудников к Татьяне Карпунькиной на семинары и приглашает её на свои. Центр «СемьЯ» вошёл в реестр поставщиков социальных услуг для лиц с ограниченными возможностями и получает субсидию. Её хватает от силы на четверть расходов на эти занятия, но и это подспорье.
У центра арендные отношения с Театром детей и молодёжи, но коллектив и родители крепко мечтают уже о собственном доме для центра «СемьЯ», в котором будет в том числе и собственный театр. Расходы на содержание большого отдельного здания выглядят совершенно неподъёмными для некоммерческого центра, но Татьяна Карпунькина никогда не боялась мечтать — и это же усваивают дети.
Максиму Дырдину едва за тридцать, он возглавляет художественно-эстетическую гимназию № 25. В неё не отбирают самых талантливых детей со всего города, и тем не менее, в школе многие десятилетия есть собственный театр, хореографические ансамбли, хоры и оркестр народных инструментов.
Максим восемь лет проработал учителем начальных классов, но возглавив гимназию и сам записался в актёры — в рамках городского проекта он играет в первом для себя спектакле Театра драмы имени Луначарского «Дни Победы» и уже репетирует второй. Он говорит, что театр освобождает от искусственных ограничений, позволяя взглянуть на себя со стороны. Примеряя чужую роль, человек всё больше овладевает собственной жизнью.
Гимназия отличается от других школ города тем, что дополнительное образование не ограничивается кружками. Предметы художественно-эстетической направленности интегрированы в процесс обучения: между математикой и ОБЖ у детей может быть урок театра или танцев.
— Классы, начиная с первого, изначально делятся на три направления: хореографическое, музыкальное и театральное, — перечисляет директор. — Классы театрального отделения с первого по восьмой делятся на две подгруппы, каждая подгруппа — отдельная театральная студия при школьном театре, только седьмой и восьмой классы занимаются вместе. Получается, у нас четырнадцать театральных студий. Год закрывается трёхдневным школьным фестивалем, на котором дети показывают, чему научились.
Гимназия готовит детей к поступлению в «культурные» вузы, с КемГИК заключено соглашение о сотрудничестве. Ранняя специализация приносит плоды: гимназисты успешно поступают, а до того все школьные годы привозят призовые места с главного областного детского фестиваля «Успех», выступают на городских праздниках, участвуют даже в международных фестивалях. По словам директора, в творчестве — как в освоении иностранных языков: чем раньше начнёшь, тем выше будут профессиональные результаты. Однако и тем, кто не выберет творческую профессию, театр полезен.
— У ребёнка появляется возможность ощутить себя в разных профессиях, разных жизненных ролях, — объясняет Максим Дырдин. — В дошкольном и младшем школьном возрасте всё ещё преобладает игровая деятельность, и ребёнок воспринимает постановку спектакля как игру. Уже потом, по мере набора опыта преподаватели поработают над сценической речью, движением и прочим. Всё это пригодится во взрослой жизни, даже если ребёнок не выберет профессию в области культуры. Умение чётко изложить мысли, расставить приоритеты, вести беседу, наладить диалог понадобится везде. И потом, мы не загоняет детей в рамки гуманитарного знания: математика и музыка идут рука об руку. Если ты плохо знаешь математику, то и нотной грамотой будешь владеть хуже, и наоборот — изучение музыки помогает понять математические закономерности. У нас хватает учеников, которые сдают на ЕГЭ профильную математику и поступают на инженерные специальности.
В спектакле «Дни Победы» семь персонажей вспоминают, как они встретили День Победы. Всех играют директора школ. Максим играет мальчишку, Ваньку, которому нет восемнадцати — он мечтает стать генералом, учится маршировать, дерётся с другом из-за девушки: даже в военное время остаются в жизни любовь, дружба, мечта. На контрасте с трагическими фрагментами это вызывает сильные эмоции и, по словам директора гимназии, очень ему откликается.
— Юрий Темирбаев, наш заслуженный режиссёр, сказал нам прочесть весь сценарий и самим выбрать те монологи, которые каждому ближе. В итоге к выходу на сцену мы, можно сказать, не читали монологи, а рассказывали. Каждый примерил на себя: как бы он сам поступил, кем бы он был в этой ситуации, — рассказывает Максим Дырдин.
Максиму нетрудно представить голод — он вырос в девяностые в многодетной деревенской семье. Окончив 9 классов сельской школы, поступил в Кемеровский педагогической колледж, после учился в институте в Новокузнецке. В 2012 году, за несколько месяцев до окончания вуза, начал работать в школе. Проработал учителем младших классов восемь лет, после первого года стал заместителем директора школы по контролю качества образования. В 2019 году его пригласили в Кемерово — возглавить гимназию.
Директор смеётся, рассказывая, как в этой самой гимназии он, будучи подростком, катался на створках железных ворот: здесь училась его родственница, и они безобразничали вместе. Спасала конструкцию одна из учительниц, которая их регулярно грозно гоняла. Когда Максима, к тому времени уже Максима Алексеевича, пригласили на место директора, та учительница всё ещё работала в школе, лишь недавно ушла на пенсию.
— Когда я пришёл работать, средний возраст коллектива был 56 лет, — рассказывает директор. — Педагоги порой говорят, что дети сейчас другие, не те, что раньше. А по-моему, дети такие же. Я себя прекрасно помню на этих воротах. Дети остались те же, а вот содержание образования усложнилось. Когда мы учились в школе, то акцент был на глубокие знания: мы должны были запоминать навсегда или надолго. Прошли тему, затем урок закрепления, затем урок повторения. Сейчас детям не нужно всё удерживать в голове, им достаточно знать, где найти информацию, которой стало намного больше. Поэтому у них новая тема — новая тема — новая тема — контроль. Как это меняет процесс? Огромная нагрузка легла на самого ребёнка.
По словам директора, отличие между поколениями если есть, то оно в том, что сейчас дети видят намного более обширную картину мира и могут выбирать то, что им самим в жизни нужно. Когда педагоги старой закалки сетуют, что школьникам «ничего не надо», что они слабо мотивированы учиться, они упускают из виду эти изменения способов потребления и использования информации.
— Сейчас дети прекрасно знают лучше нас, где найти то, что от них требуют, — рассказывает директор. — Они меряют другими весами, и да, у них не вызывает энтузиазма идея заучить отрывок из Евгения Онегина. «Зачем мне это надо? Где мне это пригодится?» — спрашивают они.
Педагогам приходится уметь на эти вопросы отвечать. Дети скучают на уроках, но как только их удалось вовлечь в совместную деятельность — они наполняются энергией действия и гордостью за результат.
— Ребятишки начинают интересоваться сценой, когда выступают не у себя в актовом зале перед родителями, а на других площадках — на городских праздниках или, например, в частном образовательном центре, с которым мы дружим, — рассказывает Максим Дырдин. — Вообще у нас куча взаимодействий с разными организациями. Наши дети выступают у них, их дети — у нас, так они выходят за рамки школы, могут представить себя публике, увидеть реакцию, пообщаться. Дети гордятся собой, своими успехами, когда они где-то вовне выступили, и их оценили. Тогда появляется гордость и у родителей. Они поначалу приходят и думают, что будет «два притопа, три прихлопа», вот она кривляется у зеркала — будет актрисой. Потом, когда оказывается, что это большой труд — шесть часов в неделю заниматься по каждому направлению, начинается некоторое недовольство, мол, «зачем это надо». А потом, когда в феврале-марте дети участвуют в крупном конкурсе, а родители сравнивают наши коллективы и те, которые в режиме кружка готовятся — приходит гордость.
Подружить детей, родителей и разные поколения учителей — нетривиальная задача. А подружить надо: это главные действующие лица городской образовательной среды и процесса, за которым вдобавок ревностно наблюдает государство. Максим полагается на творческие практики и психологическую науку, принципиальный конфликт поколений учителей отрицает, призывает к сотрудничеству и взаимоподдержке. О старших отзывается с огромным уважением.
— У природы нет плохой погоды, а в школе нет плохих учителей, — подчёркивает директор. — Они просто разные. У стажистов фундаментальные знания и огромный опыт, у молодых специалистов — амбиции и новые знания. В гимназии сильны традиции, которые удалось заложить Нине Павловне Криворотовой, которая основала школу в её современном виде, Светлане Григорьевне Сажневой, при которой школа стала художественно-эстетической гимназией.
По словам директора, многие молодые учителя сразу считают себя профессионалами своего дела, но порой не переживают кризис первого года: видят свои ошибки и навсегда уходят из профессии. Поэтому Минпросвещения инициировало систему наставничества, когда учителя с большим стажем не просто указывают на недостатки, а помогают освоиться. В гимназии такая программа тоже есть.
— Когда я только пришёл, мне было 29 лет — по меркам профессии совсем мальчишка, — улыбается Максим Дырдин. — «Пацан какой-то пришёл, и мой урок ему, видите ли, не понравился». Поначалу, конечно, кто-то пытался бороться со мной, объяснять, что моё знание методики преподавания и их резко противоположны, и моё неправильное. «Мы в своё время делали вот так и так». Приходилось убеждать, ссылаясь на нормативные документы. Сейчас, после нескольких лет, бывает, уже приходят и за советом.
Максим завёл в гимназии психотерапевтическую практику, которую то ли в шутку, то ли всерьёз называет «Чаёк»: учителя нужно выслушать, поддержать и успокоить, позволить ему переключиться от жалоб родителей и претензий детей на своё собственное внутреннее состояние. Увлечь педагогов регулярной работой с психологом пока не удалось, но он не унывает: впереди достаточно времени, чтобы развиваться вместе.
Кира Ликаонская создала в Берёзовском уникальный центр изучения иностранных языков. Воспитанники центра отлично сдают ЕГЭ и международные Euroexam, знают язык и уверенно говорят на нём.
Кира получила диплом по иностранным языкам, но недолго работала в школе: в 2009 году зарегистрировала частный центр дополнительного образования, арендовала небольшой кабинет и стала учить английскому сама. Через два года к языкам добавилось дошкольное развитие: мест в детских садах не хватало, и Кира наняла педагога для малышей. В программу вошли подготовка к школе, чтение, письмо, развитие речи, творчество, геометрия и даже немного физика.
Арендованные помещения просто физически не могли вместить больше 60 учеников, как ни составь расписание. Постепенно копилась очередь из желающих. Целью Киры было, по её словам, не охватить как можно больше детей и максимизировать выручку, а сделать упор на качестве обучения каждого ребёнка. Создать собственный центр, в котором всё будет устроено для того, чтобы дети успешно учились и добивались высоких результатов. К 2018 году они с мужем накопили достаточно денег, чтобы исполнить мечту: построили отдельное двухэтажное здание на главной улице Берёзовского.
Берёзовский — моногород, выстроенный вокруг разреза и обогатительной фабрики. Летом улицы в зелени, но в остальное время года индустриальный пейзаж, перерезанный железнодорожными путями, отвалами и трубами, откровенно мрачноват. На этом фоне ярко раскрашенная SOVA с её каминами и лестницами выглядит маленьким филиалом Хогвартса. Методики обучения и заведённые внутри порядки лишь усиливают впечатление.
В центре используют английские коммуникативные методики изучения языка: начинают не с букваря, а сразу с общения.
— Начинать с транскрипции — самая провальная идея на свете, — объясняет Кира. — Вместо этого мы действуем по методике визуального опережения: картинка — слово — картинка — слово — картинка — всё, ты запомнил. Мы не зубрим правила, зато много общаемся с детьми, преподаватели не говорят ни единого слова по-русски. Даже с пятилетними малышами мы с порога общаемся по-английски: он ещё ничего не знает, воспринимает исключительно на слух, но начинает говорить с первых уроков. И пусть сначала это будет только hello и good bye, но это уже его hello и его good bye.
По словам Киры Ликаонской, изучать язык нужно именно по программам, составленных для иностранцев его носителями.
— Составлять программу изучения иностранного языка в России неправильно. Конечно, и её можно усовершенствовать и адаптировать. Но мы всё же используем английские методики и учебники издательства Oxford с авторскими дополнениями и адаптациями. Если видим, что вот это задание этим конкретным детям «не зайдёт» из-за ментальности, уровня знаний, набора интересов и так далее — мы его меняем. Каждый педагог знает и чувствует, что сейчас нужно конкретной группе. Мы имеем право замедлиться, ускориться или вовсе отойти от учебника, хотя, конечно, придерживаемся основной линии. Школьная программа такого позволить себе не может: понял ты или не понял — класс всё равно переворачивает листочек и идёт дальше.
Занятия проходят в малых группах до десяти человек. Дети могут свободно одеваться и двигаться, хоть как сидеть (или стоять, или лежать). Педагоги часто задействуют на уроках гаджеты, от которых школа пытается подростков оградить. Значительную долю занятия составляют игры и активности.
— Мы показываем, что обучение может быть интересным, вот они и бегут на занятия, — улыбается Кира.
Ребята держатся за школу: у воспитанников SOVA лучшие результате по ЕГЭ в городе. Кроме того, они могут смотреть сериалы с субтитрами или вовсе на языке оригинала — а это вообще-то круто. Благодаря языку можно много и успешно зарабатывать, объездить весь мир, и все будут тебя понимать; дети знают это твёрдо, потому что пример успеха у них прямо перед глазами.
— Я всегда говорю своим студентам: язык расширяет кругозор, язык — это вторая душа, а ещё это крутой бонус, это открытие новых дверей для тебя. Причём даже в сферах, где язык вроде бы не нужен. Ко мне, например, регулярно обращаются топ-менеджеры угольных предприятий, которым для дальнейшего продвижения требуется знание языка. Никогда не знаешь, когда тебе подвернётся классная возможность, поэтому нужно быть готовым ею воспользоваться, — подчёркивает Кира.
Каждую весну желающие воспитанники отправляются сдавать международные экзамены Euroexam. Эта организация проводит экзамены по всему миру по системе общеевропейских компетенций владения иностранным языком, подтверждая уровень от А1 до С2. Ближайшая точка тестирования находится в Томске. Результаты кодируют и отправляют в Великобританию, а в конце июля участники узнают результат. Сдавшие получают международный сертификат, который подтверждает уровень владения языком и признаётся по всему миру: при поступлении в иностранный вуз, трудоустройстве в международную компанию или на должность, где требуется знание языка. Выпускники центра поступают в вузы Новосибирска, Томска, Петербурга и Москвы.
Центр развития детей для Киры Ликаонской — доходный бизнес. Рассказывая о наборе детей, она упоминает финансовый план, точку безубыточности и маркетинговую стратегию, оперирует финансовыми показателями. Так, постройка здания обошлась ей примерно в 14 миллионов рублей — в основном в ход пошли средства, накопленные с 2009 года, а также доходы от автосервиса и магазина мужа.
Кира говорит, что вклад с супругом у них примерно одинаковый, и упоминает ряд областных, городских и федеральных грантов, полученных под строгую отчётность. За спиной у Киры победа в областном этапе федерального проекта «Ты — предприниматель!», обучение в Сколково и в РАНХиГС по президентской программе подготовки управленческих кадров. Кира регулярно участвует в проектах кемеровского Фонда поддержки малого предпринимательства по продвижению лучших социальных предпринимателей региона.
Кира уверена, что любой бизнес приносит пользу и важен для города, но всё-таки социальный бизнес должен иметь приоритет: ведь он работает с наиболее уязвимыми группами населения. И хотя государство больше поддерживает знаниями, чем живыми деньгами, Кира вполне ему благодарна.
— Знаете, есть такая категория социальных предпринимателей, которые бесконечно ноют и плачутся. Всё им плохо и все им должны. Это отвратительно. Тебя кто просил открыть свой бизнес? Никто. Почему тебе вообще кто-то что-то должен? Я должна своим работникам вовремя выплачивать зарплату, обеспечить хорошие условия труда. Мне же никто ничего не должен, — отрезает предпринимательница.
При этом Кира успевает запускать и сугубо благотворительные проекты. Так, уже второй год в центре проводят занятия ментальной арифметикой для пенсионеров. Занятия проходят раз в неделю. Начавшись как маленькая инициатива, проект дорос до большой группы самых ответственных учеников.
— Ментальная арифметика стимулирует развитие мозга, межполушарных связей, абстрактного мышления. Это отличная профилактика деменции. На занятиях интересно, отличная атмосфера, много общения. У меня туда даже мама ходит! Пенсионеры там свой клуб образовали, общаются, собираются на чаепития, цветы нам дарят. Самые благодарные и ответственные ученики, — улыбается Кира.
Кроме того, в центре ежемесячно проводят для родителей учеников лекции или тренинги на темы, связанные с развитием детей: психолог рассказывает о возрастных кризисах, подготовке к школе, механизмах адаптации и других вопросах. Тренинг платный, всю выручку коллектив планирует направить на оборудование детского уголка в местной больнице.
Фото: Максим Полюдов / A42.RU
ВКонтакте Twitter Одноклассники