Ещё месяц назад корреспонденты всех ведущих федеральных каналов работали в Кемерове, а все выпуски новостей начинались с сюжетов о «Зимней вишне». Прошло, казалось бы, совсем немного времени, а федеральные каналы и сайты вот-вот забудут про крупнейший пожар в торговом центре, заглотив новую информационную наживку. А мы, кемеровчане, будем жить с последствиями этой трагедии долгие годы.
Что останется в память о трагически погибших детях и взрослых? Что будет на месте «Зимней вишни»? Этот опрос прошел на сайте городской администрации и на кузбасских информационных порталах. Победил вариант «памятный сквер», и о его строительстве уже говорится как о вопросе решённом. Но что такое «сквер»?
«Просто сквер» — это дорожки, лавочки, это деревья определённых пород и газоны с конкретными растениями. Сквер в районе Швейной фабрики должен быть и символом, и напоминанием, и местом прогулок, и местом скорби. Сюда будут приходить родственники пострадавших и погибших в пожаре, но здесь же будут гулять родители с малышами из окрестных домов, здесь будут сидеть на лавочках школьники после уроков.
Даже «просто сквер» — это сложная сущность, которая должна быть сначала придумана, потом продумана и воплощена. Сквер на месте «Зимней Вишни» — сущность намного более многоплановая и эмоционально наполненная. Тем не менее, и этот сквер должен быть удобен как городской объект, при этом близок каждому как символ памяти. Будет ли в нём часовня, о чём просят верующие и священники? Или нужен памятник/монумент среди деревьев? Да и вообще — сквер ли нужен? Предмет для обсуждения огромен. И широкий круг вопросов возникает в любом случае, решат ли построить на месте торгового центра детский технопарк или фонтан — не важно. Кто должен отвечать на эти вопросы? Мы, горожане.
И вот здесь встаёт проблема. В России процесс общественного обсуждения и городского проектирования находится в зачаточном состоянии и пока чаще носит форму общественных слушаний. В администрации формируется повестка с готовыми решениями, приглашается узкий круг «общественников», повестка заслушивается, задаются вопросы, голосование, протокол — и слушания прошли. Решение принято.
В случае с «наследием» «Зимней вишни» говорить надо не с общественниками, не с чиновниками, а с простыми горожанами. А они не привыкли общаться с властью. И нужен им не формализованный диалог, а его результат, который останется на десятки лет. То, что будет на месте «Зимней Вишни», должно органично войти и в структуру города, и в души людей, и нести именно тот смысл, который в нем видят пережившие горе люди.
Что будет, если этого не сделать — не устроить этот масштабный и продуктивный диалог с городом? Не учесть мнения тех, кто будет приходить сюда в память о своих детях? А будет так, как обычно. Памятники, дорожки, логотипы, на которые население взирает с недоумением и досадой — кто это придумал? Зачем это? Это для нас, но почему нас не спросили? Все мы понимаем, что в случае со «Швейкой» этого произойти не должно ни в коем случае. Это не проходной городской объект.
Татьяна Думенко, координатор Общественного центра помощи пострадавшим в ТРК «Зимняя вишня»:
— Что может быть проще «голосовалки» на сайте? Для людей — нажал, высказал позицию, на душе легче стало, ведь ты приобщился. Но я не знаю ни одного примера, когда такой способ выбора того или иного проекта был справедливым (я тут вообще убираю варианты «накруток» и прочего). Конечно, понятие справедливости оценочное. Но! В случае с «Зимней вишней» мы имеем дело с трагедией, которая потрясла всю страну. С трагедией, которую долгое время будут переживать горожане. Чему быть, а чему не быть на этом месте потом, долгие годы, нельзя решать простыми и привычными способами. Реальное обсуждение со всеми заинтересованными сторонами — это долгий путь. Но и случилось в ТРЦ нечто совершенно страшное.
Подобный городской диалог в современной истории России был всего однажды. Когда в Беслане решали, как увековечить память сотен погибших детей и взрослых. Заметьте, там ничего не снесли. Просто школу не восстановили, оставили как есть. Сделать на месте «Зимней Вишни» объект, который устроит всех, можно только одним способом: спросить всех. От родственников погибших до архитекторов, от городских чиновников до специалистов по ландшафтному дизайну.
Именно на таком многомерном диалоге строится современное городское планирование. С одной стороны, учитываются мнения разных сторон, находятся точки соприкосновения и иногда неожиданные общие решения. С другой стороны, разделяется ответственность за то, что получится в итоге. Российский урбанист Святослав Мурунов считает, что трагедии — это системный сбой жизни всего города, накопленная масса ошибок.
Святослав Мурунов, урбанист:
— Город — это живая система, после каждой трагедии он меняется, рефлексирует, делает выводы — ищет причины произошедшего и старается их менять. В постсоветских городах трагедии либо замалчиваются и забываются, либо превращаются сразу в мемориал погибших, что не способствует изменениям, которые не дадут трагедиям случаться, а лишь фиксируют боль.
Кемерову нужно время, чтобы прийти в себя, и в этот период лучше не принимать решений. Городу нужен анализ и на уровне госорганов, и на уровне городского сообщества, после чего нужна генерация решений (как дальше избегать подобного, как зафиксировать память о случившемся, и в какой форме) и лишь потом изменения.
Для выхода из кризиса принимать участие в этом процессе должны все городские субъекты — органы власти, бизнес, экспертное сообщество, городские активисты, горожане. Формат обсуждений и проектирования ни в коем случае не должен сводиться только к перекладыванию ответственности (поиск виноватых — это исключительное дело соответствующих органов), а прежде всего сопровождаться анализом и стратегированием (как в дальнейшем не допустить подобное). Для анализа лучше привлекать независимых сторонних экспертов, а для стратегирования — максимально местных.
Важное замечание. Всё чаще в России планирование городских объектов передается столичным конструкторским или архитектурным бюро. Они делают современно, стильно, дорого. Но их объекты типовые, не привязанные к пространству конкретного города, его истории и мироощущению. Поэтому объект на месте “Зимней Вишни” надо планировать здесь, самим. Технологии такого планирования есть. И надо их использовать. И договариваться. Время пришло.
ВКонтакте Twitter Одноклассники