17 марта завершился федеральный конкурс «Лидеры России». Второй год подряд здесь выбирают лучших управленцев из сотен тысяч участников со всей страны. Среди победителей, прошедших строгий отсев — Николай Шилов, управляющий Кемеровским отделением Сбербанка. О преодолении скепсиса, телефонном праве в Кузбассе, отношениях с женой и всеобщей любви к Agile он рассказал A42.RU.
Николай Шилов работает в Сбербанке 11 лет. Начинал с должности специалиста отдела контроля в Перми. Переехал в Кемерово в 2015 году, в 2018 успешно завершил обучение в London Business School по программе для топ-менеджеров Сбербанка, затем сменил Татьяну Галкину на посту управляющего. Мы разговариваем с главой кузбасского Сбербанка на входе в главный зал центра «Сириус», где проходит финал «Лидеров России». Конкурс окончится через день, и на момент интервью мы ещё не знаем, что Николай Шилов войдёт в число победителей.
— В конкурсе важен баланс между личными амбициями и работой на команду. Как вы его находите?
— Нужно начинать с отдельного человека, с баланса внутри него. Кто-то эгоцентричен и даже в семье конфликтует за лидерство, решая, на какую секцию ребёнок пойдёт или куда поехать на выходные. А кто-то пытается примирить позиции и найти компромиссы. Любой коллектив — сложная система; так вот, элементы этой системы сначала внутри себя должны найти баланс, чтобы прийти к общему знаменателю.
«Здесь каждый бьётся за себя»
Если говорить именно о финале «Лидеров России», вряд ли получится по-настоящему командная работа. Потому что здесь много незнакомых друг с другом людей, которые идут с явным запросом на то, чтобы показать себя и выделиться. А команда — это всё-таки про единую цель. Что отличает команду от конкурентного индивида? То, что люди в команде понимают, что они сильны только вместе, и только вместе могут дойти до цели. Когда кто-то выпадает, команда разваливается — прямо как в футболе. И вы наверняка знаете примеры, когда тренер продаёт самого результативного игрока, потому что он вредит команде: не может вписаться в общую игру. А здесь, на конкурсе, каждый бьётся в первую очередь за себя, за место в сотне победителей.
— Многим победителям прошлого года предложили должности в федеральном центре. Как думаете, вас в случае победы переведут из Кузбасса?
— Я меньше года как назначен управляющим, поэтому мне ещё много предстоит сделать в Кузбассе.
— Как вы оказались в Кемерове, это был полностью ваш выбор или вас назначили?
— Я пришёл на должность заместителя почти четыре года назад. Мы были немного знакомы с Татьяной Галкиной, управляющей Кемеровским отделением, сейчас она председатель Сибирского банка (подразделение Сбербанка России, объединяющее семь субъектов федерации — прим. ред.). Она мне позвонила с конкретным предложением. Я около двух недель думал и принял это сложное решение.
— Почему сложное?
— Переезжать с Запада на Восток всегда сложно.
— Почему вы согласились?
— Потому что надо было выходить из зоны комфорта, как бы банально это ни звучало. Я как раз тогда начал понимать, что обретаю состояние комфорта. Жил рядом с работой, ходил всегда по одной тропке. Утром туда, вечером обратно. Поймал себя на мысли, что старею. Вот прям старею. И надо что-то с этим делать.
«Переезжать с Запада на Восток всегда сложно»
— У вас тогда были дети?
— Был один ребёнок, сейчас уже двое. В Кузбассе у меня родилась дочка.
— Как семья реагировала на переезд?
— Мне повезло в этом плане, у меня супруга достаточно мобильна, она сама в 16 лет переехала в город Пермь. Поэтому она сказала, мол, давай вместе обсудим, это будет, конечно, твоё решение, я готова хоть в Кузбасс, хоть в Воркуту.
— В Кузбассе есть региональная специфика? В экономике, в обществе?
— Конечно. Но надо учитывать время. Кузбасс четыре года назад и Кузбасс сейчас — это разные вещи. Я помню свои личные ощущения, когда я переехал в Кемерово. Это был отчасти переезд в прошлое. Большими буквами «ПАРИКМАХЕРСКАЯ» на стене дома, огромное количество пивных точек. А ещё явление, которое называют «телефонным правом». Не знаю, сталкивались вы с этим или нет, но я несколько раз столкнулся. Когда, даже если у тебя есть деньги, ты попасть к нужному специалисту в больнице можешь только с помощью связей каких-то, договорённостей. Это чистый Советский Союз, этого уже не было в Перми на тот момент. Другая культура, другая философия. Это было четыре года назад, хочу подчеркнуть. Сейчас здесь сделан серьёзный шаг к более серьёзному гражданскому обществу, к нормальным рыночным отношениям.
К сожалению, регион сталкивается с проблемой утечки кадров. У Кузбасса серьёзный кадровый потенциал, талантливые ребята и компании. Взять тот же Good Line, который называют «кемеровским Google». Поэтому резюмирую: важно остановить утечку кадров и сделать акцент на перевооружении производства. Исходя из нашей сырьевой специфики — в сторону экологичности, повышения производительности труда и качества жизни населения.
«У Кузбасса серьёзный кадровый потенциал»
— А как её остановить? Это ведь и на уровне страны так. Вообще, каково ваше мнение: добившись успеха в учёбе и на конкурсах, студент имеет моральное право уехать за границу?
— Я могу выражать только свою личную точку зрения. Она заключается в том, что Конституцией РФ гарантирована свобода передвижения. При этом я патриот своей страны. Считаю, что должен быть взаимный обмен, что должна быть конкуренция за людей внутри страны. Почему человек уезжает учиться или работать в другую страну? Потому что его страна проигрывает в этом плане.
— Нужен ли специальный закон с ограничениями на выезд?
— Надо повышать конкуренцию внутри страны, и тогда не потребуется вводить барьеры и ограничения. Человеку будет выгодно оставаться здесь и сейчас. Локальная страна или регион имеет преимущество: я на своём примере убедился, насколько тяжело вырвать корни и уехать. Это очень тяжело. Должны быть серьёзные факторы, которые побуждают человека это сделать. Самое страшное, что если так происходит, — насколько мы тогда проигрываем конкуренцию? Если человек готов терять друзей, семью и вырываться из окружения? Сейчас в Кузбассе многое делается для того, чтобы улучшить инфраструктуру, побороться за специалистов, за студентов, чтобы они оставались в регионе. Это должна быть абсолютно конкурентная, рыночная история, никак законодательно или другими способами это нельзя запрещать. Ещё раз подчеркну, это только моя личная точка зрения.
— Расскажите об обучении в Лондоне. Как это вообще в Сбербанке происходит — это был этап подготовки к новой должности или скорее системная вещь?
— Абсолютно системная вещь. Сбербанк много инвестирует в развитие сотрудников, это не секрет. Программу в London Business School я бы не выделял отдельно. Это этап планового обучения. До этого я учился в корпоративном университете и в бизнес-школе INSEAD, которую Forbes и BusinessWeek оценивают как лучшую в Европе. В 2016 и 2017 годах газета Financial Times признала её программу MBA лучшей в мире. Там я занял 10 место в числе 480 выпускников. До этого занимался самообразованием, проходил отдельные курсы в Сбербанке. Сейчас вот, видите, набрал разных брошюр РАНХиГС. Это абсолютно плановая история.
Хочу отметить: я не ожидаю, что после той или иной программы обучения мне каждый раз должно какое-то предложение поступить. Просто считаю, что учиться — это правильно, и важно каждый день делать правильные вещи. Тогда всё будет хорошо. В инвестировании есть подобная стратегия: когда ты веришь в какие-то компании, например, в Сбербанк или Tesla, и каждый месяц в определённое время покупаешь их акции, неважно, какая цена и что там происходит с компаниями в текущий момент. Ты глубоко изучил их, тебе близка их идеология и стратегия. И это работает, потому что они могут не расти в моменте, но на трёх-пятилетнем горизонте хорошие компании растут. Так вот, с обучением то же самое. Это инвестиции в будущее.
«У многих ощущение, что они попали в сказку про Золушку»
— Чего ждёте от конкурса? Будет ли повышение?
— Я здесь встречаю многих людей с перевёрнутым, как мне кажется, сознанием. У них проблема с саморефлексией, с самооценкой, такие настроения, что, мол, ты сюда попал, и тебе каждая компания должна предлагать позицию. Кириенко об этом говорил: каждый сам несёт ответственность за себя и свою карьеру, а не так, что ты попал в финал и поэтому тебе должны предлагать должности.
— То есть победа в конкурсе — не достижение, а что-то вроде индикатора?
— Я считаю, что конкурс — это вспышка фотоаппарата, это определённый этап, который показывает достижения человека, но сам по себе абсолютно ничего не гарантирует. У многих другое ощущение: что они попали в сказку про Золушку и хотят успеть находиться в этих туфлях, собрать как можно больше бонусов, пока не пробило двенадцать.
— Примерно год назад среди сотрудников Кемеровского отделения Сбербанка вращался слух: пришёл новый управляющий, сейчас многих выметут, вводят жёсткие требования к работе. Прокомментируйте: многих ли вымели?
— «Вымели» — слово не очень хорошее. Качество лидера определяется тем, сколько людей под ним выросло, а не сколько ушло. Мы в Сбербанке концептуально меняем подход к увольнениям. Создаём клуб людей, которые покинули Сбербанк, но продолжают собираться и общаться по рабочим вопросам. Не должно быть плохого послевкусия, когда ты ушёл из компании и больше и смотреть в её сторону не хочешь.
— Проще говоря, чтобы потом не ругали Сбербанк на кухне?
— Нет, чтобы оставить двери открытыми. Жизнь циклична. Кто-то думает, что рынок труда широк, но для определённых специальностей на самом деле очень узкий. Да, собственно, почти всех банковских специальностей. Поверьте, и в Кузбассе тяжело найти людей на вроде бы массовые специальности. И дело не в оплате труда. Что до вашего вопроса о количестве уволившихся — это органическая цифра, она в рамках плановых показателей и ниже, чем в предыдущий период времени. Я не наблюдаю текучки.
«Не должно быть такого, что ты ушёл из компании и больше даже смотреть в её сторону не хочешь»
— Откуда тогда страхи брались?
— Они были в начале, как и всегда, когда приходит любой новый руководитель. Это часть нашей жизни. Сменились сотрудники на нескольких позициях, но это было осознанный выбор людей. Никаких неожиданностей.
— Я часто вижу вас в детском саду, в который сам вожу сына. Почему вы отдали ребёнка в муниципальный детский сад? Обычно там не увидишь топ-менеджеров корпораций, они нанимают няню или ходят в частные учреждения.
— Ничего уникального не расскажу. Детский сад был рядом с квартирой, где мы жили, мы почитали отзывы, они хорошие. Главное — детям там нравится. Вот и всё. Понимаете, у нас с супругой такая философия… ребёнок должен социализироваться в тех условиях, в которых он будет жить. Это не должны быть тепличные условия, не должна быть квартира с няней. Ему потом будет тяжело в обществе. Вот эти communication skills, навыки общения, они зарождаются с детства. У меня перед глазами примеры детей моих знакомых, которые воспитываются дома — и насколько же это разные дети! Я считаю, что в жизни надо двигаться шаг за шагом, как и в карьере. Человек должен встать на ступеньку со всеми и в конкурентной борьбе расти.
— А в чём тогда должна выражаться поддержка родителей?
— В предоставлении детям возможностей развиваться. Тут дифференциация действительно есть. Кто-то может позволить свои детям обучение в лучших вузах мира, кто-то нет. Задача родителей — дать максимум возможностей учиться.
«У детей не должно быть тепличных условий»
— Где была ваша жена, пока вы были в Лондоне? Как совместить работу и семью?
— Жена была дома. Да, такая уж у меня работа: сейчас я неделю здесь, в Сочи, потом в Москве, и в целом часто бываю в командировках.
— Со сковородкой вас не встречает?
— У меня замечательная жена, с высоким уровнем эмоционального интеллекта. Мы вместе читаем книги, стараемся самообразовываться. Она уверена в себе, у неё есть увлечения. А насчёт баланса — его нет. Давайте не будем врать. Кто-то вам скажет, что ему удалось найти, но настоящего баланса нет. Есть некое соглашение между супругами, неподписанное, негласное. Надо просто не создавать пожар ни там, ни там. Когда ты пропустил важные переговоры из-за того, что сидишь с детьми, или наоборот, жена хочет от тебя уйти, потому что ты вечно на работе. В остальном — это вопрос согласия между людьми.
— Но как добиться такого согласия?
— Первое — договариваться, второе — подходящего человека себе найти. Который готов. Такова модель бизнеса, в котором я работаю, здесь нельзя иначе. Поэтому люди либо меняют работу, либо меняют семью. Мне, к счастью, не придётся делать ни то, ни другое.
— У россиян высокий уровень закредитованности. Уровень финансовой грамотности низкий. Что с этим можно сделать?
— Очень агрегированный вопрос. Проблема финансовой грамотности остро стоит не первый год. Мы этой работой занимаемся. Я по возвращении как раз приму участие в сессии по финансовой грамотности, которую с 19 по 20 марта проводит администрация региона вместе с Центробанком. Это большая проблема, когда люди берут кредиты в МФО под 353% годовых. Многое зависит от финансовой грамотности, но и от уровня жизни, конечно, тоже.
«Все, кто раньше крутил пальцем у виска, теперь вынуждены нас догонять»
Если рассуждать глобально, наш человек отличается от европейского тем, что мы, получив большой доход, хотим купить себе сначала телефон дорогущий, потом машину. Если после этого мы ещё живы, то берём ипотеку, а если и это нас не убило, тогда уже начинаем задумываться о чём-то дальше. Как в сказках, когда сидим на печи тридцать три года, ждём чудище, и тогда уже идём его убивать. Смотрели на Олимпиаде финальный матч по хоккею между Россией и Германией? Выигрывали весь матч, потом пропустили от немцев две шайбы, а проигрывая, за минуту до конца забили в меньшинстве. В период стресса. Мне кажется, это в нашей ментальности. Русский человек будто специально создаёт себе проблемы, чтобы потом героически их решить.
Финансовая грамотность, умение жить по средствам, планировать и распоряжаться семейным бюджетом, lifestyle management, lifestyle banking, — вот что сейчас продвигает Сбербанк.
— Конкурс вам что-нибудь дал? В человеческом и профессиональном плане.
— Дал инсайты, дал понимание. Во-первых, я убедился, насколько мы в Сбербанке движемся правильно. Все вокруг говорят о системах менеджмента, о методах управления проектами. Об Agile и SCRUM, о бережливом производстве. Всё это мы начали много лет назад, бережливое производство для нас — обыденная практика. Все, кто раньше посмеивался, крутил пальцем у виска, теперь вынуждены нас догонять.
Во-вторых, я увидел, сколько в России талантливых управленцев, как высоко они мотивированы! Вроде бы — чего переживать, грант уже дали, не уволят, не расстреляют (все 300 финалистов конкурса получают один миллион рублей на обучение или повышение квалификации — прим. ред.). Но как же они рвутся вперёд — побеждать, находить себе наставника. Это тот скрытый потенциал, который долгое время не ворошили. Таланты жили себе в регионах и жили, что-то пытались сделать, но в то же время понимали, что никому они особо не нужны, поддержки нет. Сейчас они открываются, у них большие возможности. Это люди разного возраста, не только молодёжь. Срез опыта, знаний, энергии, всё очень динамично, у всех горят глаза. «Лидеры России» дают мощный импульс и заразительный эффект. В каждом регионе прошли подобные конкурсы, среди студентов и даже школьников. Чтобы люди занимались бизнесом, реализовывали стартапы, повышали уровень страны.
ВКонтакте Twitter Одноклассники